Неточные совпадения
— Жалею весьма и весьма, что нахожу вас в таком
положении, — начал он снова, с усилием прерывая молчание. — Если б
знал о вашем нездоровье, зашел бы раньше. Но,
знаете, хлопоты!.. Имею к тому же весьма важное
дело по моей адвокатской части в сенате. Не упоминаю уже
о тех заботах, которые и вы угадаете. Ваших, то есть мамашу и сестрицу, жду с часу на час…
— Ну, хорошо, — сказал я, сунув письмо в карман. — Это
дело пока теперь кончено. Крафт, послушайте. Марья Ивановна, которая, уверяю вас, многое мне открыла, сказала мне, что вы, и только один вы, могли бы передать истину
о случившемся в Эмсе, полтора года назад, у Версилова с Ахмаковыми. Я вас ждал, как солнца, которое все у меня осветит. Вы не
знаете моего
положения, Крафт. Умоляю вас сказать мне всю правду. Я именно хочу
знать, какой он человек, а теперь — теперь больше, чем когда-нибудь это надо!
Нехлюдов стал спрашивать ее
о том, как она попала в это
положение. Отвечая ему, она с большим оживлением стала рассказывать
о своем
деле. Речь ее была пересыпана иностранными словами
о пропагандировании,
о дезорганизации,
о группах и секциях и подсекциях,
о которых она была, очевидно, вполне уверена, что все
знали, а
о которых Нехлюдов никогда не слыхивал.
— И хорошо сделали, потому что, вероятно,
узнали бы не больше того, что уже слышали от мамы. Городские слухи
о нашем разорении — правда… В подробностях я не могу объяснить вам настоящее
положение дел, да и сам папа теперь едва ли
знает все. Ясно только одно, что мы разорены.
Если бы кто посторонний пришел посоветоваться с Кирсановым
о таком
положении, в каком Кирсанов увидел себя, когда очнулся, и если бы Кирсанов был совершенно чужд всем лицам, которых касается
дело, он сказал бы пришедшему советоваться: «поправлять
дело бегством — поздно, не
знаю, как оно разыграется, но для вас, бежать или оставаться — одинаково опасно, а для тех,
о спокойствии которых вы заботитесь ваше бегство едва ли не опаснее, чем то, чтобы вы оставались».
Шаховской в своем «
Деле об устройстве
о. Сахалина» писал, между прочим: «Немалыми затруднениями к беспрепятственному заключению браков представляют<ся> статейные списки, в которых часто не проставляется вероисповедание и семейное
положение, а главное, неизвестно, произошел ли развод с оставшимся в России супругом;
узнать об этом, а тем более исходатайствовать развод через консисторию с
о. Сахалина
дело почти невозможное».
— Теодор! — продолжала она, изредка вскидывая глазами и осторожно ломая свои удивительно красивые пальцы с розовыми лощеными ногтями, — Теодор, я перед вами виновата, глубоко виновата, — скажу более, я преступница; но вы выслушайте меня; раскаяние меня мучит, я стала самой себе в тягость, я не могла более переносить мое
положение; сколько раз я думала обратиться к вам, но я боялась вашего гнева; я решилась разорвать всякую связь с прошедшим… puis, j’ai été si malade, я была так больна, — прибавила она и провела рукой по лбу и по щеке, — я воспользовалась распространившимся слухом
о моей смерти, я покинула все; не останавливаясь,
день и ночь спешила я сюда; я долго колебалась предстать пред вас, моего судью — paraî tre devant vous, mon juge; но я решилась наконец, вспомнив вашу всегдашнюю доброту, ехать к вам; я
узнала ваш адрес в Москве.
Маремьянствую несознательно, а иначе сделать не умею. С другой стороны, тут же подбавилось:
узнал, что Молчанов отдан под военный суд при Московском ордонансгаузе. [Комендантском управлении.] Перед глазами беспрерывно бедная Неленька! оттасоваться невозможно. Жду не дождусь оттуда известия, как она ладит с этим новым, неожиданным
положением. Непостижимо, за что ей досталась такая доля? За что нам пришлось, в семье нашей, толковать
о таких грязных
делах?
— Я ведь только так об этом заговорила; будемте говорить
о самом главном. Научите меня, Иван Петрович: вот я чувствую теперь, что я Наташина соперница, я ведь это
знаю, как же мне поступать? Я потому и спросила вас: будут ли они счастливы. Я об этом
день и ночь думаю.
Положение Наташи ужасно, ужасно! Ведь он совсем ее перестал любить, а меня все больше и больше любит. Ведь так?
Едва только
узнал он
о постигшем несчастии тестя, как тотчас же ускакал в Сибирь, чтоб отклонить от себя всякое подозрение на участие в этом
деле и бросил даже свою бедную жену, не хотевшую, конечно, оставить отца в подобном
положении.
«Как же мог Дрозд
узнать о моей сюите?.. Откуда? Ни один юнкер — все равно будь он фараон или обер-офицер, портупей или даже фельдфебель — никогда не позволит себе донести начальству
о личной, частной жизни юнкера, если только его
дело не грозило уроном чести и достоинства училища. Эко какое запутанное
положение»…
— Не знаю-с, что известно графу, но я на
днях уезжаю в Петербург и буду там говорить откровенно
о положении нашей губернии и дворянства, — сказал сей последний в заключение и затем, гордо подняв голову, вышел из залы.
Узнав о страданиях поручика, он дал от себя старшему бутарю пять рублей с приказанием, чтобы тот покупал для арестанта каждый
день понемногу водки и вообще не давал бы ему очень скучать своим
положением.
— На самом
деле ничего этого не произойдет, а будет вот что-с: Аксинья, когда Валерьян Николаич будет владеть ею беспрепятственно, очень скоро надоест ему, он ее бросит и вместе с тем, видя вашу доброту и снисходительность, будет от вас требовать денег, и когда ему покажется, что вы их мало даете ему, он, как муж, потребует вас к себе: у него, как вы хорошо должны это
знать, семь пятниц на неделе; тогда, не говоря уже
о вас, в каком же
положении я останусь?
Но наконец
узнать все-таки привелось. Пришло от Петеньки письмо, в котором он уведомлял
о своем предстоящем отъезде в одну из дальних губерний и спрашивал, будет ли папенька высылать ему содержание в новом его
положении. Весь
день после этого Порфирий Владимирыч находился в видимом недоумении, сновал из комнаты в комнату, заглядывал в образную, крестился и охал. К вечеру, однако ж, собрался с духом и написал...
Рабочий нашего времени, если бы даже работа его и была много легче работы древнего раба, если бы он даже добился восьмичасового
дня и платы трех долларов за
день, не перестанет страдать, потому что, работая вещи, которыми он не будет пользоваться, работая не для себя по своей охоте, а по нужде, для прихоти вообще роскошествующих и праздных людей и, в частности, для наживы одного богача, владетеля фабрики или завода, он
знает, что всё это происходит в мире, в котором признается не только научное
положение о том, что только работа есть богатство, что пользование чужими трудами есть несправедливость, незаконность, казнимая законами, но в мире, в котором исповедуется учение Христа, по которому мы все братья и достоинство и заслуга человека только в служении ближнему, а не в пользовании им.
Фрей предсказал войну, хотя
знал об истинном
положении дел на Балканском полуострове не больше других, то есть ровно ничего. Русско-турецкая война открыла нам и Сербию и Болгарию,
о которых мы
знали столько же, сколько
о китайских
делах. Русское общество ухватилось за славян с особенным азартом, потому что нужен же был какой-нибудь интерес. Сразу выплыли какие-то никому не известные деятели, ораторы, радетели и просто жалобные люди, взасос читавшие последние известия
о новых турецких зверствах.
— Послушайте, Варвара Александровна! Глядя на этот предмет поверхностно, вы, конечно, вправе вывести такого рода невыгодное для меня заключение, но нужно
знать секретные причины, которых, может быть, человек, скованный светскими приличиями, и не говорит и скрывает их в глубине сердца. Вы, Варвара Александровна, богаты, вы, может быть, с первого
дня вашего существования были окружены довольством, комфортом и потому не можете судить
о моем
положении.
Ефимка бывал очень доволен аристократическими воспоминаниями и обыкновенно вечером в первый праздник, не совсем трезвый, рассказывал кому-нибудь в грязной и душной кучерской, как было
дело, прибавляя: «Ведь подумаешь, какая память у Михаила-то Степановича, помнит что — а ведь это сущая правда, бывало, меня заложит в салазки, а я вожу, а он-то
знай кнутиком погоняет — ей-богу, — а сколько годов, подумаешь», и он, качая головою, развязывал онучи и засыпал на печи, подложивши свой армяк (постели он еще не успел завести в полвека), думая, вероятно,
о суете жизни человеческой и
о прочности некоторых общественных
положений, например дворников.
С несчастного
дня, когда случилось это происшествие, я не видал более ни княгини, ни ее дочери. Я не мог решиться идти поздравить ее с Новым годом, а только послал
узнать о здоровье молодой княжны, но и то большою нерешительностью, чтоб не приняли этого в другую сторону. Визиты же „кондолеансы“ мне казались совершенно неуместными.
Положение было преглупое: вдруг перестать посещать знакомый дом выходило грубостью, явиться туда — тоже казалось некстати.
Скорей так полагаю, что ты вовсе ничего не
знала о нашем несчастии, не
знала и
о положении наших
дел.
После завтрака я
узнал от Веры
о положении дела.
— Ах, monsieur Нетов… я далека от всего этого… я ничего не
знаю… мой муж никогда меня не посвящал в
дела… Никогда… Он смотрит на меня, как на дурочку… И вот теперь поймите мое
положение… в такие минуты… я как в лесу… Волю свою он не передает мне на словах!
О нет!.. Я недостойна… Я не ропщу… вы понимаете, Евлампий Григорьевич… какая будет воля моего мужа — я не
знаю… Но выбор исполнителей… так важен… ваше участие…
Бибиковская теща расспросила
о Кесаре Степановиче: кто он такой и на каком
положении у государя, и когда
узнала, что он отставной, но при военных
делах будет опять призван, подарила ему необыкновенного верхового коня.
Надо вам сказать, что старая графиня,
узнав, что я ваш давнишний и постоянный поверенный и вероятно желая выведать от меня
о положении ваших
дел, еще за последнее время моей жизни в Москве добивалась всеми силами свиданья со мной, т. е. вы понимаете, что ее графское величие не позволяло ей приехать ко мне, а она хотела, чтобы я явился к ней.
Николай Леопольдович действительно выдал ей такую бумагу, обеспокоенный известиями, полученными им стороной из суда
о положении его
дел. Эта было вскоре после примирения с князем. Он просил ее повлиять на последнего в смысле дачи им благоприятных для него показаний, как по своему
делу, так и по
делу Луганского, и обещал ей за это, по благополучном окончании обоих
дел, выдать згу сумму. Об этой бумаге
знал и князь.
Словам этим муж не придал никакого значения. Он не верит ни в какие предчувствия и к тому же отлично
знает, что женщины в интересном
положении любят капризничать и вообще предаваться мрачным мыслям. Прошел
день, и жена опять ему
о том, что умрет тотчас же после родов, и потом каждый
день всё
о том же, а он смеялся и обзывал ее бабой, гадалкой, кликушей. Близкая смерть стала idee fixe жены. Когда муж не слушал ее, она шла в кухню и говорила там
о своей смерти с няней и кухаркой...
— Ты
знаешь, Мари, — сказал он, — нынче приехал Илья Митрофаныч (это был управляющий
делами) из Тамбовской деревни и рассказывает, что за лес уже дают 80 тысяч. — И Николай с оживленным лицом стал рассказывать
о возможности в весьма скором времени выкупить Отрадное. — Еще десять годков жизни, и я оставлю детям… в отличном
положении.